English


О милосердии



БЕДНАЯ КРОШКА


Пошла бедная крошка к кружке - милостыню просить.

- Подай, ради Христа! Мы же ведь почти однофамильцы!

- Иди к крышке! Может, двоюродной и подаст!

Отправилась крошка к крышке. А та даже с кастрюли не слезла. Так и ответила с высоты:

...

- Много вас тут всяких ходит! То крынка, то кошка… Нет у меня ничего! Разве не видишь, в какие времена живем? Самим нам с кастрюлей мало. Верно, подруга? – обратилась она к пузатой кастрюле.

Но та до того была полной, что даже и ответить не смогла.

Пошла, несолоно хлебавши, крошка домой. А навстречу ей – молоток. Узнал он про ее нужду и сказал:

- Не горюй, я тебе, чем смогу, помогу!

- Но ведь я же тебе не родственница, и даже фамилии у нас разные! – в слезах прошептала крошка.

- Ну и что? - удивился молоток. – Помогать-то друг другу надо!

По мотивам «Маленьких притч» монаха Варнавы (Санина).



Сегодня:




Праздник:


Пост:

 

Трапеза:

Святые:

Евангельские чтения дня:


Икона дня:

Новости


Новости

Об Ирине Владимировне

Родилась я в Свердловске (Екатеринбурге). После школы мать меня отправила в Свердловский машиностроительный техникум, и я там отучилась год на очном, потом перешла на вечернее. В НИИТяжМаше работала, на Уралмаше работала. Я в общем-то и не покидала места своего детства. У меня та же самая квартира. Вот если считать Свердловск – Екатеринбург, у меня та же самая квартира, в которой я родилась.

С болезнью мне примириться трудно. Жутко. Мне кажется, что я уже умерла, потому что я уже десять с лишним лет не двигаюсь. Это катастрофа для меня! Господь Бог забрал у меня из пяти существующих человеческих чувств сразу три одновременно. Что мне остается делать? Мне приходится ориентироваться на движения, на интуицию, на что-то еще, вот что я делаю. Я таким образом понимаю, что я живая. Вот у меня сейчас рукам все хуже и хуже… Непонятно с чего, вот вроде я все делаю для того, чтобы лучше и лучше становилось. Я сначала совсем не двигалась. Потом здесь со мной стали заниматься, лучше стало. Дома я только через год научилась самостоятельно садиться. Только через год! Потом еще через год я научилась сама на судно садиться, чай себе налить. Разогреть себе полуфабрикат я уже умела. Я могла даже сама на стуле передвигаться. У нас квартира очень неудобная, но я могла передвигаться. И меня потом «срезало». Мне уже дали группу пожизненно и поставили «крест» - лучше не будет . Лучше не стало - стало хуже. Врача вызываю, спрашиваю, почему, отчего это у меня случилось? Мне говорят: «А что вы хотели? Это естественное ухудшение». Ну, где оно естественное? Я не верю…

Мне какие диагнозы только не ставили. Мне ставят атрофию нервов. Паралич отдельно верхних и отдельно нижних конечностей.

До болезни я работала в «фотографии», потом была на пенсии. Я фотооператором работала, печатала фотографии, но фотографом я тоже работала. Сама для себя я тоже немножко фотографировала.

Еще я метрологом работала с самого начала. Контролером по измерительным инструментам и приборам. Это на Уралмаше отдел, который относится к НИИТяжМашу, то есть я работала внутри цеха. Потом я вышла замуж, потом ушла в фотографию. Из всего, что я перечислила, мне нравилось фотографировать больше. Мне дед на десять лет подарил фотоаппарат, и я с ним практически не расставалась. Фотоаппарат у меня был маленький, поэтому я даже с ним ходила в школу.

Были у меня когда-то друзья. Немного, очень немного. Но были, тем не менее. У меня в основном была работа, работа, работа… И друзья куда-то деваются. На другую работу приходилось переходить, вроде бы друзья и на работе были. Приходится переходить на другую работу, и все контакты теряются.

Вообще в жизни я - реалист. Но я стихи писала когда-то….

Самое сильное мое впечатление здесь, в Обители - мне понравились люди, которые приходили к нам на Новый год с гитарой и скрипкой.


Назад